— Виноват, ваше блестящее.

— Так не рожал? — Спрашивает, ёрзая. — Но преобразился. Пестик же новый, сильный. Бесконечный. А сколько за раз можешь, если отдохнёшь?

— Двадцать, — отвечаю, не думая.

Похоже, ни одна дура так и не поняла, что можно руками. Они что, не мастурбируют⁈ Ага, только сиськи мнут.

Ха! Когда красные фейки спалят, что от этого не забеременели, я уже помашу им членом с флагмана.

— Как отдохнёшь, буду первая, — говорит требовательно. А глазища как горят!

Да неужели? Оргазмы у них не одноразовые. Вероятно, только эффект зачатия так действует, что потом уже мужик не нужен. А значит, вставлять и кончать в неё всё равно нельзя! Потеряет интерес.

Вот ты и попалась, сучка гадкая. Растягиваю победную улыбку, но спохватываюсь, чтобы пачку не сильно открывать. Зубы им вообще показывать нельзя! Она сперва разорвёт, а потом опомнится.

Сидит на коленке очаровательный, хищный зверь, опаснее которого нет на этом свете. И думаю я, как же его уговорить дать осознанное согласие, которое засчитает контроллер!

Только рот открываю, чтоб начать обработку. Поднимается и зовёт в свой клан.

— Дорогу знаешь, но я всё равно провожу, — говорит, как ни в чём не бывало. — А то вьются дикие, устала гонять уже. Пестик им твой, который теперь мой, покоя не даёт.

За ней иду и любуюсь виляющей задницей. Широкие бёдра, булочки упругие торчат в сочетании с тонкой талией — термоядерная сметь!

— Точно твой? — Уточню на всякий случай.

— Клятву любви мне не забыть твою. Я три дня плакала, когда тебя чужая пыльца унесла.

— Серьёзно?

— Да, я погорячилась, заставив тебя плакать. Мы не дикие, чтоб поддаваться слезам других, но иногда тянет. А ты точно ещё не отдохнул?

Обернулась даже с надеждой во взгляде. Ох, что за крошка — первое впечатление, которое точно тебя убьёт!

— Нет, ещё нет!

И так она спрашивает каждые три минуты, пока не выходим из–под крон, покидая лес. Спускаемся и шагаем вдоль речки. Сразу распростёрлись пейзажи. Слева горы, покрытые зеленью, справа через берег до горизонта равнина. А впереди скалы из застывших синих хрустальных грибов. До пристанища метров пятьсот. А я сразу справа замечаю странности.

Вернее мне процессор вываливает данные, обнаружив сразу три корабля. Три лёгких транспортника, один старой модели, военный десантно–планетарный, два поновее — гражданские, какие с лайнеров спускают на планету.

Они не летят по небу и не покоятся. Они по полю скачут!

— Что за хрень⁈ — Говорю в голос, получая данные.

У них движки не работают, вычислительная активность нулевая. Но они взлетают на десять метров и по наклонной снижаются до полной посадки. И так прыг–скок, прыг–скок.

Молнии красные замечаю, что играют мелкой паутиной вокруг обшивки. И особенно искрятся под днищем.

— Это что, млять, за полтергейст? — Не выдержал на эмоциях.

Главная фейка рассмеялась, но чуть не подавилась слюной. Вероятно, всю дорогу думает о члене.

— Моё! — Выпалила односложно и на меня посмотрела победно. — Теперь любишь меня ещё больше?

— Как знать, как знать, — ухмыльнулся и посмотрел на красивых бабочек, которые вылетели за мной из леса, а теперь аккуратно устраиваются на одинокие цветочки, как бы без палева.

Всё ещё надеются на мой труп? Вот и ящерки с перламутровой зелёной чешуёй подползают.

Фейка взгляд мой проследила. Нахмурилась.

— Задолбали! — Взвизгнула.

И как выбросит руку в сторону! И как долбанёт из пальцев красная молния! Я и пикнуть не успел, а справа, где бабочек было много теперь площадь три на три метра в пепле до земли. Вокруг пыльца стала подниматься. А она вверх шибанула ещё разрядом, и ливень тут же пошёл нам на головы. Через секунду уже об незримый купол над башкой забился. Зато пыльцу к земле прибило быстро. Жижа потекла чёрная в траве.

Через секунд тридцать ливень областью небольшой закончился. И Вупины–ри заявила злобно:

— Мне за девяносто пять лет всё надоело, меня тошнит от нахлебников, от пыльцы и от одноразовых! У меня чешутся руки, и зудит пещерка! Отдыхай скорее, Руди. Или я спалю весь лес с дикими, потому что они раздражают меня.

Хм. Выговорилась, отвернулась.

Так то, хера се магия у неё. Куда я там собрался её тащить? В резиденцию замминистра? Похоже, крылья ей придётся резать самому ещё на корабле. Вот только жалко как–то теперь.

— Впечатляющая магия, — комментирую, стараясь отвлечь и кое–что выяснить. — Раньше ты управляла только водой, огнём и ветром.

Обернулась обратно, поправила огненно–рыжую чёлочку кокетливо.

— И слабыми умами, и растениями. Отныне мы достигли новой стадии совершенства благодаря особой медитации, — заговорила чересчур заумно для фейки. — Таких немного, кто владеет самой сильной магией.

— А корабли вы как оживляете? — Интересуюсь, и чувствую, как сердце бешено стучит.

— Коробки ваши? Эти птицы вонючие? Да раз плюнуть — магией молнии. Но пока выходит чуточку хуже, чем надо.

Ага, прыг–скок.

— Для чего они вам нужны? — Спрашиваю, затаив дыхание.

— Чтоб на охоту на них летать, — отвечает деловито. — А то выше облаков самим дышать уже нечем.

— А зачем вам это?

— Как зачем? Популяция самцов резко сократилась из–за диких. Их наплодилось тьма.

— Так вы сами же из диких. Это стадии вашего развития, как понимаю.

— А ну да, — отмахнулась и посмотрела в сторону кораблей, которые перестали шевелиться.

— Так что с популяцией? Мужиков мало? — Продолжаю выуживать информацию, не переставая любоваться фигуркой деловой крошки.

— Да, в слабых кланах уже голод. Их пастбища пусты. Скоро и нас постигнет та же участь. Я соврала, чтобы тебя не расстраивать: дикие виноваты только наполовину. Из–за появления чужаков с небес всё так. Их трупы сильно подпитали злую хворь, которая убила многих наших самцов. И теперь всё только хуже.

Похоже, контрабандисты натаскали сюда трипера, понятно…

— В принципе искать мужиков с пестиками за облаками — идея неплохая, — поддерживаю, мысленно потирая ладоши. — Их в других мирах так много, что девать некуда. И можно найти не одноразовых. Если хорошо искать.

— Легко поверю, — буркнула тихо и дальше с надеждой, взглянув пытливо. — Ну ты как?

Всё у неё оргазм на уме. Похоже, и психует из–за этого.

Через речку к нам фейки полетели. Похоже, они и управляли кораблями.

Ещё на подлёте узнал часть девок с пруда. Так! А это уже интересно.

Они втроём и встали передо мной сразу рачком, пусть и в листиках своих.

— Песнь шелеста листьев пусть радует тебя на пути, Руди! — Поприветствовали в позе и тут же взвыли. — Потешь пещерку! Невмоготу!

Похоже, у них бешенство матки. Мысленно взялся за голову. А принцесса подошла и пинка по заднице каждой дала, что девки полетели носом в землю.

Рядом ещё пять рыжих феек с красными крыльями стоят, со мной ещё не познакомились. С недоверием и недоумением на меня посматривают. На принцессу глядят с опаской.

— Нахалки! — Рявкнула Вупина–ри на феек, разлетающихся в разные стороны в испуге. — По второму разу вздумали вперёд меня. А ну идите дальше колдовать с вонючими птицами. И тащите ту жирную коробку, кто её поджечь пытался?

— Это ваша дочка Мира–ли, — брякнула неуверенно стоящая.

— Вот же мелкая дрянь, подвесьте за крылья на три дня, — прошипела принцесса.

— Свершим, ваше блестящее, — пискнула одна и унеслась. За ней и остальные последовали.

— Это же твоя дочь, — укорил я тихо.

Посмотрела на меня с неодобрением, кажется, вот–вот вцепится.

— У меня их пятьдесят три, одной больше, одной меньше, — выпалила принцесса и дальше чересчур ласково: — пошли в клан, Руди. Наконец, ты дома.

Пятьдесят три дочки⁈ А по фигуре и не скажешь, что рожала! Киска так вообще девственница. Но это ещё посмотрим.

Лес грибов полых внутри из синего хрусталя от пяти до пятнадцати метров высотой, впаянных частично в отвесную скалу — это и есть их дом. Ну и вокруг лагерь, как целый городок. Плюс внутри пещеры ещё, где узников держат, мужиков на чёрный день и саранчу свою. В самом поселении, как и раньше, всё в корнях могучих деревьев, но самих деревьев нет. На корнях кусты растут и мелкие деревца, больше смахивающие на ветки. Сюда и речка к ним заворачивает, водоёмки у каждой хижины, какие они плетут из веток.